ЖИТЬ ИЛИ УМЕРЕТЬ?
Мой опыт работы с депрессией выявляет одну закономерность - в этом состоянии всегда есть нарушенный контакт с телом (читай с собой).
Тело словно в какой-то момент сказало «я больше так не могу» и бессильно легло на землю. Внутренняя критика по началу прыгала вокруг него и повторяла: «давай, вставай, да как тебя заставить-то» (а со временем начала молча быть недовольной, хронически примешивая в кровь кортизола). Тогда как я-наблюдающее растерянно фиксирует это взаимодействие чувств и воли, тела и головы, энергии и мыслей, где ни один не может одержать верх в лучшем случае, а в худшем - сдалось и вышло вон. Собственно, говоря о противостоянии, тело-то верх одерживает, но внутренняя критика часто это признать насквозь, сдаться этой правде не может и потихонечку, по мере накопления в теле сложных чувств, это самое тело, в качестве защиты от невыносимого, отключает.
Фокус в том, что со временем эти двое: тело и разум (чувства и критика) вошли в замкнутую, взаимозавершающуюся, саморасходующую себя систему полного цикла и она, по сути, совершенна в своей организации закругления энергии на себя же. Без третьей вводной, которая внесла бы нечто новое в этот замкнутый цикл, что соответственно вывело бы систему из создавшегося болезненного равновесия с динамикой угасания, изменений ждать сложно.
Этой третьей вводной может быть только истинное Я (быть может все и было организовано для рождения этого самого Я). Как бы не хотел человек в депрессии, чтобы нечто случилось снаружи, что выведет из стагнации его внутреннюю систему (не важно должно ли случиться нечто особенно хорошее, что вернёт смысл жить или нечто плохое, что испугает смерти), но в большинстве случаев это самое «нечто» может произойти только внутри.
Почему говорят, что человеку в депрессии важны другие люди и физическая нагрузка? Потому, что выходя к другим таким как есть, разрешая себе переживать стыд, беспомощность и нужду, происходит усилие Я признать лежащую часть лежащей. А в усилии каких-то телесных занятий (даже лежа в кровати и просто перемещая внимание в тело или в ведении дневника чувств с колонкой про тело) происходит восстановление потерянного контакта с телом, а значит - чувствами (какими бы неприятными они ни были).
И все на словах это кажется простым, но на самом деле чудовищно сложно потому, что для слепления этого Я нужен материал, свободный ресурс, а его фактически нет. Я же в свою очередь должно быть довольно устойчивым так как депрессированых чувств ему придется перемолотить не мало. Оттого это долгий и кропотливый процесс, где есть единственный честно сделанный выбор - жить или умереть, а остальное день ото дня по чайной ложке, по капле, с откатами и возвращениями.
Но истинный выбор серединного Я, наблюдающего за всем происходящем внутри - Я выбираю жить (болезненно, свидетельствуя себя, а не отворачиваясь, пропуская сквозь тело все чувства по поводу себя и своего положения, делая посильное, малоэффективное, но постоянное усилие возвращения контакта с собой) или Я выбираю (тихо, выносимо, без острой боли) умереть - должен быть рано или поздно сделан, озвучен самому себе.
И «правильного» (как бы его не хотелось близким, друзьям, терапевту) тут нет.
Пэ сэ. В тексте описана среднестатистическая встречаемая мной ситуация, которая не собирается противоречить тому, что есть другие варианты.
Психолог Татьяна Фишер
